— Документы мы приобрели именно по этой причине.

— Хм, — Зарфо шмыгнул своим длинным черным носом. — Посмотрим, Этот второй символ… Ты видишь этот цвет и этот уголок вот здесь? Это значит «взгляд», а другой — «преклонение». Построения фразы я не понимаю, но вот это может означать «невидимость» или «слепоту»…

Так Зарфо еще долго размышлял вслух, толкуя на разные лады каждую идеограмму, каждый цвет и каждый уголок. При этом он иногда случайно обнаруживал смысловое значение, но в большинстве случаев он был вынужден признавать, что точный смысл ему понятен не был.

— Вас изрядно надули, — наконец сделал он вывод. — Я почта уверен, что здесь не упоминаются ни деньги, ни сокровища. Мое мнение таково, что это отчет о торговле. Содержание, насколько я могу в этом разобраться, должно быть следующим: "Я хочу доложить, что условия не изменились". Дальше идет что-то о желаниях, надеждах и взглядах. "В ближайшее время я хочу встретиться с командиром, руководителем нашей группы", — написано дальше, хотя мне совершенно непонятно, что написано между этим. Дальше: "Руководитель не хочет оказывать помощь" или "остается высокомерным". Дальше, кажется, что руководитель постепенно меняется, с ним происходит метаморфоза и он превращается во врага. Во всяком случае, это изменение, но какое, я понять не могу. "Мне нужно больше денег", — это я понимаю совершенно ясно. Далее идет что-то о прибытии чужестранца "большой значимости". Вот это примерно и все.

У Рейта возникло чувство, что при этом Хельссе испытал неимоверное облегчение.

— Разумеется, это не Бог весть какая информация. — произнес Хельссе-Но ты сделал, конечно все то, что было в твоих сипах. Вот тебе твои двадцать секвинов.

— Двадцать секвинов? — возмущено гудел Зарфо Детвайлер. — Мы договаривались на пятьдесят! Как же я смогу купить себе кусочек луга, если меня все постоянно обманывают?

— Почему это ты хочешь за получасовую работу купить сразу же себе луг? Ну, конечно, если уж ты такой жадный…

— Жадный? Нет уж, действительно! В следующий раз ты сам будешь расшифровывать свои бумажки.

— Естественно, я сделаю это, так как твоя помощь все равно была не особенно ценной.

— Тебя обвели вокруг пальца. С сокровищами тебя все равно обманули.

— Кажется, это действительно так. Так что, счастливо оставаться. Рейт последовал за Зарфо, сказав при этом Хельссе:

— Я останусь здесь, так как хочу еще немного поговорить с этим человеком. Хельссе это не очень понравилось.

— Нам нужно еще кое-что обсудить. Этого нельзя откладывать. так как лорд Кизанте ждет твоей информации.

— Сегодня после обеда я тебе дам окончательный ответ. Хельссе коротко кивнул.

— Хорошо, как тебе угодно.

Машина отъехала. Рейт и локар стояли на улице.

— Здесь есть где-нибудь кабачок, где мы могли бы поболтать за бутылкой вина?

— Я локар, — проворчал чернокожий человек, — и я не затуманиваю сознание крепкими напитками. Во всяком случае, до обеда. Но, если тебе этого очень хочется, ты можешь купить мне вкусную сосиску, а может, еще и хорошего сыра…

— С удовольствием.

Зарфо привел его к магазинчику. Рейт заплатил, они взяли каждый свои покупки и сели за столик, стоявший на улице.

— Я удивляюсь, как хорошо ты читаешь идеограммы, — сказал Рейт- Где ты этому научился?

— В ао Хидисе. Я работал там подмастерьем у резчика штампов и печатей. Он был гением. Он научил меня распознавать некоторые знаки и понимать разницу в цветах, так как они употребляются иногда в соответствии с общими правилами, а иногда же только исходя из логики или интуиции. Очень сложно отличать значение в зависимости от цветового оттенка — Зарфо старательно откусил кусок от своей сосиски. — Вонк-люди, и я должен это заметить, не особенно вникают в эту науку. Но как только они начинают подозревать, что кто-нибудь из локаров старательно учит язык вонков, его сразу увольняют. О. это умные люди и они сразу сообразили, что никому нельзя давать уменьшать их роль как посредников между миром вонков и миром людей. Странный народ! Красота их женщин подобна черным жемчужинам, но души их ужасны и холодны. Хотя от маленького, невинного флирта они не отказываются.

— Вонки хорошо платят за работу?

— Как можно меньше, как и все остальные. Но при этом мы еще должны идти на уступки. Если возрастут расценки на рабочих, они заведут себе рабов или научат черных или красных — одну или другую расу. И тогда мы потеряли бы работу, а может, вместе с этим, и нашу свободу. Так что, мы жалуемся как можно меньше и ищем, где придется, работу, которая оплачивается лучше, так как в своем ремесле мы достигли определенных вершин.

— Очень вероятно, что йао Хельссе, который" был одет в серое и зеленое, будет тебя спрашивать, о чем мы разговаривали. Возможно, при этом он будет предлагать тебе деньги.

Зарфо снова откусил кусок сосиски.

— Конечно, если это будет хорошо оплачено, я скажу то, что ты пожелаешь

— В таком случае, наша беседа состояла из приятных похвал и общих слов, которые нам обоим ничего не дали.

— А как ты себе представляешь оплату?

— Ты можешь потребовать у меня столько же, сколько ты хотел получить с Хельссе. Но что, если он предложит тебе больше, Зарфо вздохнул:

— У тебя очень плохое мнение о локарах. Мы всегда связаны своим словом. Если мы сначала договариваемся о сумме, то всегда остаемся верными договору,

Торговля продолжалась еще некоторое время почти в сердечном духе, и Зарфо согласился, что за сумму в двадцать секвинов он будет молчать так же надежно, как он бережет свой кошелек. После этого указанная сумма поменяла своего владельца.

— А теперь давай ненадолго возвратимся к этим документам вонков. Там речь шла о каком-то руководителе. Как его можно определить?

— Серый цвет указывает на лицо высокого положения или на лицо. находящееся в преимущественном положении и хорошо это понимающее. Все это очень сложно. Когда вонк что-то читает, у него в сознании возникает определенное значение и всплывают соответственные образы, которые отражают все до мелочей. Вонк получает точную умственную картину. В нашем же воображении возникают лишь неопределенные контуры, так как мы не впитали этот язык и это письмо с молоком матери. К сожалению, больше я тебе рассказать ничего не смогу.

— Ты работаешь в Сеттре?

— И ты это говоришь?! Какой стыд! Обедневший человек в моем возрасте… Но я приближаюсь к своей цели и сразу же. когда я ее достигну, возвращусь в Смарагаш в Локаре, чтобы купить там небольшой луг и наслаждаться молодой женщиной и уютным креслом у огня.

— Ты работал на космических верфях в ао Хидисе?

— Да, с инструментальной фабрики я перешел на космические верфи, где ремонтировал очистители воздуха, после чего снова устанавливал их на место.

— Значит, механики локаров очень опытные?

— О, это да!

— А некоторые из механиков специализируются на установке оборудования и контрольных приборов, не так ли?

— Ясное дело. И то, и другое — очень сложная работа.

— А много таких механиков переехало в Сеттру? Зарфо бросил на Рейта оценивающий взгляд:

— Во сколько ты оцениваешь эту информацию?

— Эй, успокой свою жадность. Денег больше нет, но если ты захочешь, я для тебя куплю еще одну сосиску.

— Может быть, чуть попозже. Ну, о механиках. В Смарагаше их есть несколько десятков или даже сотен, которые, проработав старательно всю жизнь, ушли на покой.

— Будут ли они готовы принять участие в одной опасной затее?

— Наверняка. Если опасность не выходит за определенные границы и это обещает большой доход. Что ты конкретно предлагаешь? Рейт отбросил всякую осторожность.

— Предположим, что кто-то захотел украсть космический корабль вонков и улететь в какое-то неопределенное место — сколько для этого потребовалось бы специалистов и сколько они могут стоить?

К облегчению Рейта Зарфо не был потрясен услышанным. Он задумчиво пережевывал хлеб с сосиской, громко отрыгнул и сказал: